Бабек был мусульманином?

Несомненно, что самым большим и опасным для халифата из восстаний во времена аббаситских халифов было восстание Бабека. Поскольку бунт Бабека был крупномасштабным и расшатал устои халифата, то и сообщения о нем в летописях отличаются подробными описаниями. Однако надо также отметить, что в исторических книгах приводится противоречивая информация, как о личности Бабека, так и о сущности руководимого им движения. Эти противоречия в первую очередь объясняются деятельностью пропагандистской машины халифата и диктовкой историкам.

Аналогичные случаи наблюдались и относительно некоторых предыдущих событий истории Ислама. Например, после убийства Имама Хусейна (а) и соратников в Кербела и пленения членов семьи, амавитский режим боялся даже представить достоверную информацию об их личности. Согласно преданию, когда по пути следования в Дамаск отрезанные головы шахидов и пленных развозили по городам, населению объявляли, что они принадлежат хавариджам. Как будто войска халифа уничтожили горстку мятежников-вероотступников, и теперь их отрезанные головы отправляются в Дамаск. Однако, находившиеся в караване пленников Его Светлость Зейнаб и Имам Зейн-уль-абидин (а), не позволили скрыть правду о событиях в Кербела. Как на всем пути следования, так и в городах Куфе и Дамаске они выступили перед народом с проповедями, рассказали кто они на самом деле, о своих родственных связях с Пророком, разбудили людей от спячки. Они открыто заявили, ради каких убеждений боролись шехиды в Кербела, и каким ужасным способом были убиты. Именно в результате этого, усилия Йазида оказались безуспешными, и власть Амавитов была разоблачена.

В общем, значение многих восстаний и движений в мировой истории были позже искажены и доведены до будущих поколений в ложной интерпретации. Несмотря на то, что многие восстания были направлены для претворения в жизнь принципов справедливости, против них была направлена мощная пропагандистская кампания властей, в результате чего общественное мнение относительно происходящих событий была сформирована в совершенно противоположном направлении. В большинстве случаев, подавив мятежи силой оружия и ухищрениями, для оправдания проводимых в жизнь карательных мер власть предержащие поливали грязью руководителей мятежа и старались запятнать их. В этом им помогали заказные историки и платные летописцы. Внимательно изучая историческую обстановку начала движения Бабека, можно прийти к выводу, что информация во многих книгах также предвзятая.

Из истории известно, что движение, возглавляемое Бабеком, называлось "хуррамиййа", "хуррамдиниййа" или же "мухаммара". О происхождении этих слов существует противоречивая информация. Согласно самой распространенной версии, слово "хуррамдин" означает "красивая религия, благая религия".

Некоторые исследователи связывают это название со словом "хур" (Солнце) в древнем персидском языке. Причиной названия движения "мухаммара" (красные) было принятие условным цветом мятежниками красного цвета (против условного цвета аббаситов - черного).
Вероятнее всего, движение хуррамитов началось сразу же после убийства Абу Муслима Хорасани, под лозунгом мести за него. Когда приведший аббаситов к власти Абу Муслим был устранен именно этой династией, его сторонники в гневе взялись за оружие. В большинстве своем состоящие из масс персидского происхождения, хуррамиты продвинулись от Хорасана до Рея, захватив обширную территорию. Однако направленная халифом Мансуром армия разбила отряды хуррамитов. Более 60 тысяч хуррамитов, в том числе предводитель мятежа, были убиты. Историк Масуди пишет, что это событие произошло в 136 году по хиджре, спустя несколько месяцев после убийства Абу Муслима (Однако по более достоверной информации, Абу Муслим Хорасани был убит в 137 году (755 по Григорианскому летоисчислению). Значит, первые выступления хуррамитов приходятся именно на тот период).

После длительного перерыва хуррамиты подняли второй мятеж в период правления аббаситского халифа Мехди, в 162 году по хиджре (778-779 по Григорианскому летоисчислению) вблизи Исфахана, 30 лет спустя это движение было зафиксировано вновь при Харуне Рашиде. Однако в обоих случаях восстание было с легкостью подавлено. Территории распространения этих мятежей и предводители этих бунтов позволяют высказать предположение, что хуррамизм формировался в течение долгих лет, контролировался различными личностями в нескольких районах современного Ирана, не консолидировался вокруг единого центра, представлял разрозненное движение. Лишь Бабек смог воссоединит под единым знаменем хуррамитов, разбросанных на тысячи километров и действующих вслепую.
Историки высказали две версии относительно происхождения Бабека. Согласно первой, он был из рода Мутаххара, сына Фатимы, дочери Абу Муслима Хорасани. По второй версии, Бабек появился на свет в результате взаимоотношений женщины, проживающей в селе Билалабад района Мимад в Южном Азербайджане и продавца масла по имени Абдуллах из города Мадаин. Потеряв отца в раннем возрасте, Бабек прислуживал местным правителям, занимался пастушеством.

Бабек возглавил движение хуррамитов приблизительно в 201 году (816-817 по Григорианскому летоисчислению), или чуть раньше. До него хуррамитской общиной вокруг Ардебиля руководил Джавидан, сын Шахрака. Из книг по истории становится ясным, что во времена руководства Джавидана движение было не столь масштабным и не вполне зрелым идейно. Исторические сведения позволяют предполагать, что деятельность Джавидана ограничивалась разбоем и грабежами. Поле того, как Джавидан был ранен, а затем погиб в схватке с предводителем другого отряда, Бабек занял его место во главе хуррамитской дружины.

Как уже отмечалось, в книгах по истории приводится весьма противоречивая и предвзятая информация о личности и взглядах Бабека. Поэтому считаем неуместным вести разговор на эту тему. Историки, бывшие современниками Бабека или жившие немногим после него, описывали Бабека и других участников хуррамитского движения как противников Ислама, вероотступников, считающих вино и прелюбодеяние дозволенным, верящих в реинкарнацию. В книгах особо выделяются вопросы относительно их морального разложения, вызывающие у читателей ненависть. Однако даже сведения историков, которые критикуют и порочат хуррамитов, не совпадают. Потому что историки называли их и огнепоклонниками, и безбожниками, и вероотступниками, а также суфитами – батини и ибахиййа.

По нашему мнению, представлять Бабека и членов хуррамитского движения, руководимого им, как чуждых Исламу и вероотступников, было бы неправильно. Трудно точно высказаться о верности их исламских взглядов, однако неверно утверждать, что они были вне Ислама. Чтобы доказать сказанное, ниже будут приведены некоторые аргументы. Прежде отметим, что эти доводы не претендуют на статус абсолютной истины. Перечислив некоторые полученные доказательства, мы постараемся связать их в единое целое. Думаем, что для изучения верности этой теории требуются более массштабные исследования.

Как сообщают некоторые летописи, настоящее имя Бабека было Хасан, а отца звали Абдуллах. В книгах также указывается, что брата Бабека, схваченного вместе с ним и казненного в Багдаде, тоже звали Хасан. Так как все эти имена мусульманского происхождения, это дает основание предполагать, что Бабек был мусульманином. Бабек начал крупномасштабные военные действия против войск халифа в 201 году (816-817 по Григорианскому летоисчислению). Для халифата это был год, полный кризисов. Земли халифата были охвачены мятежами. Грандиозное восстание под предводительством Абус-Сарая было только подавлено. В Алжире господствовали сторонники Наср ибн Шибса. Египет, можно сказать, вышел из-под контроля и был в руках мятежников.

В такое время в лице хуррамитов в ряду «горячих точек» прибавилась еще одна. Ни одно из перечисленных восстаний не носило анти-Исламский характер. Наоборот, каждое из этих восстаний имело исламскую мотивацию. Восстания Мухаммада ибн Джафар Дибаджа и Абус-Сарая отличались явным шиитским оттенком. Наср ибн Шибс и египетские мятежники также не скрывали свое мусульманство.

В халифате наблюдался и серьезный кризис власти. В Багдаде шла подготовка к устранению от власти халифа и передаче трона его дяде, Ибрахиму ибн Мехди. Немного ранее видный полководец халифата, прославившийся в войне против Амина, Хасрама ибн Айан стал жертвой дворцовых интриг. Роль последнего фактора (убийство ибн Айана) в начале движения Бабека не ускользнуло от внимания многих историков. Ягуби и другие историки пишут, что сын Харсамы, Хатам был назначен наместником в район Арманиййа. Узнав об участи отца, Хатам сразу же готовится выступить против халифата. С этой целью он достигает соглашения с местными правителями, в том числе начинает переговоры с Бабеком. Несмотря на скорую смерть Хатама, это не мешает процветанию восстания Бабека. Поняв, что настал благоприятный момент для мятежа, Бабек начинает действовать в 201 году по хиджре.

Нельзя забывать, что именно с целью обезвредить возникающие друг за другом прошиитские восстания, Мамун в 201 году назначил Имаму Ризу (а) своим наследником. Возможно, что одним из факторов испугавшего халифа и заставившего пойти на уступки шиитам, был мятеж Бабека. Одним из доводов, позволяющих утверждать, что движение Бабека существовало именно в исламской колее, являются сведения в некоторых исторических источниках. Наряду с предвзятой клеветой, направленной против хуррамитов, которые составляют подавляющее преимущество, в трудах некоторых летописцев можно найти и интересные факты.

Например, в книге «Табсират-уль-авам фи марифати магалат-иль-анам» (автор – Сеййид Муртаза ибн Даи Хасани Рази), которая посвящена теме классификации религий и мазхабов, хуррамиты указаны среди исламских мазхабов, как одно из течений Абу Муслимиййа. Автор пишет, что последователи этого течения считали себя шиитами, однако, по его утверждению, это не соответствовало действительности.
По его мнению, течение Абу Мулимиййа полностью не соответствует ни шиизму, ни верованию ахли-сунны: «Семнадцатая фирга – Абу Мулимиййа. Эту фиргу относят к шиитам по той причине, что он (Абу Муслим Хорасани) восстал, и убил значительную часть врагов Аллаха и семейства Мухаммада, из Бани-Умаййа. Знай же, что это мнение ошибочно, и Абу Муслимиты ни шииты, и ни ахли-сунна. Потому что Абу Муслим верил в унаследование имамата, при этом не разделяя ни позицию шиитов, которые утверждали, что он определяется божественным указанием, ни позицию суннитов, которые выступали за выборы». Из написанных в книге, становится ясно, что фирга Абу Муслимийа была разделена на три группы.

Все три группы были уверены, что имамат принадлежит ветви Бани-Аббас. Разница состояла в том, какому роду должен быть передан имамат. Рассказывая о второй группе Абу Муслимиййа, автор называет их «раззамиййа», и пишет: «Они говорят, что Мухаммад ибн Али (ибн Абдуллах ибн Аббас ибн Абдульмуталиб) завещал имамат своему сыну Ибрахиму. Когда Абу Муслим начал свое движение, Ибрахим присоединился к нему, а Абу Муслим призвал людей подчиниться ему. Сторонники этого верования тайно утверждают, что Абу Муслим обладал доказательствами и чудесами. Эту группу также называют «хуррамиййа». Они разбросаны по городам своих предшественников. Предводителя звали Раззам, поэтому их называют «раззамиййа»...».

Спустя несколько строк, автор пишет: «Знай же, что это племя (Абу Муслимиййа) в разных местах называют по разному. В Исфахане и окрестностях их называют «хуррамиййа», в Казвине и Рейе – «маздаки» и «сунбади», в Махейне – «мухаммара», в Азербайджане – «говлиййа» и в Мавара-ун-нахре (Средней Азии) – «муган» (стр. 178-181). Затем, рассказывая о мазхабе исмаили, автор вновь сообщает о хуррамитах, мухаммира и бабекитах, и на этот раз классифицирует их как исмаилитов: "Восемнадцатая фирга – исмаилиты. Их называют "батиниййа", "гарамита", "хуррамиййа", "бабекиййа" и "мухаммира". Вновь в той же книге читаем, что течение бабекиййа состоит из сторонников Бабека (и здесь встречаются некоторые оскорбительные высказывания о Бабеке).

В книге "аль-Милалу Ван-нихал", автором которого является Шахристани, хуррамиты представлены под заголовком "галийа" (впадающие в крайность). Автор пишет: "В каждом городе у них есть свои прозвища. В Исфахане их называют "хуррамиййа" и "кузиййа", в Рейе – "маздакиййа" и "сунбазийа", в Азербайджане – "дугулиййа", в другом месте – "мухаммара" (красные), а в Мавара-ун-нахре – "мубаййаза".
В некоторых современных источниках также содержится мысль о принадлежности Бабека исламской вере, и даже утверждается, что он относился к радикальным шиитам. Например, в книге Абдуллах Мубаллиги Абадани "Тарих-э-адьян ва мазахиб-э-джахан", который состоит из 3-х томов, читаем: "Фирга Бабека Хуррамида. Они друзья и сторонники Бабека; знамениты как "бабекиййа" и относятся к радикальным шиитам(Но не к шиитам в совеременном понимании, т.к. Бабек был сторонником другой ветви хашимитов). Бабек был самым видным руководителем фиргы хуррамдин; на языке пахлави его звали "Папек", а на арабском – "Бабек" (III, 1386) (Считаем необходимым отметить, что рассматриваемая книга была подготовлена по совету выдающегося специалиста по исламским наукам, особенно истории, ансабу, риджалу и хадисам, покойного Аятуллах-уль-узма Сейид Шихабаддин Мараши Наджафи, и была отредактирована им).

Подытоживая сказанное, можно прийти к выводу, что хуррамитский мятеж, возглавляемый Бабеком, был одним из придатков движения призыва, начатого Абу Муслимом. Воспользовавшись фактором имамата для захвата власти, Абу Муслим утверждал, что согласно завещанию, имамат был передан аббаситам. Шииты Ахли-бейта в этом движении выступали плечом к плечу с агитаторами аббаситов. Однако после того, как аббаситы укрепились во власти, не только не восстановили справедливость относительно остальных родственных придатков Бани-Хашима, но даже устранили Абу Муслима. Это в корне подорвало доверие его сторонников к правящему роду. Бывшие соратники Абу Муслима не могли смириться, что идея, ради которой они проливали кровь и приносили жертвы, теперь поставлена на службу совершенно иных целей. Сложилась такая ситуация, что приведшая аббаситов к власти сила, теперь не могла ни коим образом влиять на государственные дела. Ни во время выборов халифа, ни при назначении наместников мнением Абу Муслима никто не интересовался. По нашему мнению, эти искры недовольства послужили толчком для объединения этих сил и начала вооруженной борьбы против правящего режима.
С течением времени, мотивы недовольства государством стали развиваться, и стали направляться против господства арабов. В результате своенравности наместников халифата в идейную основу движения хуррамитов добавились черты ненависти к арабам. Таким образом, движение, которое в начале обладало очень примитивной идеологической базой, развилось, и спустя 70 лет возросло до уровня освободительной борьбы неарабских народов. Хуррамитское движение теперь было носителем совершенно иных идей, отличных от идей мятежа Абу Муслима, стремящегося свергнуть амавитов и привести к власти аббаситов. Это движение было направлено против рода, который пришел к власти силой и хитростью, привыкшего устранять бывших союзников мечом и ядом, грубо поправшим свободу масс, способствующих его продвижению к власти. Хуррамиты были врагами не Ислама, а халифатского дворца, который превратил Ислам в средство достижения своих целей. С течением времени, хуррамиты, набравшиеся опыта из своих поражений, наконец, в начале IX века получили умелого руководителя в лице Бабека – ныне почитаемого как исторического героя в Азербайджане.
Натиг Рагимов

Забытая республика азербайджанских тюрков

В настоящее время, говоря об этнической территории азербайджанских тюрков, обычно ограничиваются границами Азербайджанской Республики и Южного Азербайджана. Хотя еще в начале ХХ века азербайджанские тюрки занимали гораздо более обширную территорию.
Так, по данным всеобщей переписи населения 1897 г., азербайджанские тюрки составляли подавляющее большинство населения Борчалинского уезда, Дербента, Эриванской губернии и Карсской области. Именно на исконно азербайджанских землях Карсской области и Эриванской губернии в конце 1918 г. была создана Юго-Западная Демократическая Республика (ЮЗДР), о существовании которой ныне осведомлен лишь узкий круг специалистов. Между тем, несмотря на короткий период существования - с декабря 1918 г. по апрель 1919 г. – это государственное образование оставило заметный след в истории национального движения азербайджанских тюрков.
Как известно, по условиям Мудросского перемирия от 30 октября 1918 года турецкие войска вынуждены были покинуть пределы Карсской области. Чтобы воспрепятствовать аннексии области со стороны армян и грузин, в конце ноября 1918 года в Карсе был создан Национальный Совет (Милли Шура), в состав которого помимо азербайджанских тюрков, вошли османские турки, русские и греки. 1 декабря 1918 года Национальный Совет принял «Акт о независимости» и провозгласил создание Юго-Западной Демократической Республики. Территория нового государства охватывала Карсскую и Батумскую области, Ахалцыхский, Ахалкалакский, Шарурский, Нахичеванский, Сурмалинский уезды, а также юго-восточную часть Эриванского уезда.

Вскоре было сформировано Временное правительство ЮЗДР, председателем которого стал уроженец Карса, азербайджанский тюрок Ибрагим бек Джангиров. Военным министром ЮЗДР стал его родной брат – Гасан бек Джангиров. Следует отметить, что большинство министерских постов в правительстве ЮЗДР занимали азербайджанские тюрки, что было обусловлено национальным составом населения республики. Например, министром финансов был Мамедбек Султанов, министром путей сообщения - Ахмедбек Гаджиев, министром юстиции - Аббасалибек Алибеков, министром продовольствия - Юсуф Юсуфов, министром призрения – Муганлинский и т.д.

В начале января 1919 года в республике прошли демократические выборы, приведшие к образованию парламента, избранного по норме «1 депутат от каждых 10 тысяч избирателей». 14 января 1919 г. состоялось первое заседание парламента, состоявшего из 64 беспартийных депутатов, поскольку партии в ЮЗДР отсутствовали. Председателем парламента был избран Асадбек Гаджиев.

17 января 1919 года парламент принял конституцию ЮЗДР, которая состояла из 18 статей, и давала женщинам избирательные права. Одновременно с целью отстаивания жизненных интересов республики на мирную конференцию в Париж была отправлена делегация в составе 8-ми человек. Правда, в силу сложившихся обстоятельств, делегация не смогла доехать до места назначения и застряла в Стамбуле.

В планах народа и парламента ЮЗДР было постепенное сближение и в перспективе полное слияние с Азербайджанской республикой, что сильно напугало не только Грузию и Армению, но и англичан, в планы которых отнюдь не входило создание еще одного независимого мусульманского государства в регионе, к тому же, с выходом к Черному морю.

В связи с развязанной дашнакскими бандами войной в Зангезуре и Карабахе ЮЗДР оказалась отрезанной от Азербайджанской Республики. Поэтому официальный Баку не смог оказать действенную помощь молодой республике. Хотя ЮЗДР имела армию численностью в 15,5 тыс. штыков, этого было явно недостаточно для отражения агрессии со стороны Грузии и Армении, которые пытались расширить свои территории за счет молодой республики.

Между тем, уже 13 января 1919 г. делегация из 60 армян была отправлена в Карс британским командованием из Батуми, чтобы объявить армянского политического деятеля Корганова губернатором Карса. Однако попытка армян установить свой контроль над Карсом провалилась, поскольку правительство ЮЗДР отклонило это предложение и отказалось вести какие-либо переговоры с армянами.

Азербайджанская Республика по дипломатическим каналам неоднократно пыталась защитить интересы ЮЗДР. Азербайджанское правительство неоднократно требовало от Грузии и Армении, а также английского командования прекращения агрессии против ЮЗДР. В частности, в апреле 1919 года глава МИД Азербайджана по этому поводу обращался к командующему английскими войсками в регионе генералу Томсону.

Однако, англичане, на словах заверяя Азербайджанское правительство в своем нейтралитете и желании сохранить статус-кво в ЮЗДР, на практике активизировали свои действия, направленные на ликвидацию этой республики. Истинные намерения англичан заключались в разделении территории ЮЗДР между Грузией и Арменией.

Именно с благословения англичан, 12 апреля 1919 г. дашнакские банды вторглись в пределы в ЮЗДР. В тот же день англичанами были арестованы и отправлены в Батуми примерно 35 членов парламента и правительства ЮЗДР, включая премьер-министра Ибрагим бека Джангирова. Оттуда они были высланы на Мальту. Через 3 дня, 15 апреля объявив военное положение и заняв господствующие высоты, англичане сдали город Карс армянам. Так было покончено с существованием Юго-Западной Демократической Республики, история создания и функционирования которой является неотъемлемой частью национального движения азербайджанских тюрков.

Характерно, судьба главы правительства республики Ибрагим бека Джангирова оказалась такой же трагической, как и судьба самой ЮЗДР. Сосланный после падения ЮЗДР англичанами на Мальту, И. Джангиров там познакомился и подружился с Ахмед беком Агаоглу, который также находился в ссылке на этом острове. Эта дружба продолжалась до конца их жизни, благодаря чему мы имеем определенные сведения о дальнейшей судьбе И. Джангирова. Дело в том, что в работе Самеда Агаоглу «Воспоминания об отце» он рассказывает обо всех близких друзьях своего отца Ахмед бека Агаоглу. Отдельная глава этой работы - «Неизвестный герой» - посвящена именно Ибрагим беку Джангирову.

Судя по сведениям С. Агаоглу, Ибрагим бек Джангиров родился в 1866 году в Карсе. В 12 лет он стал свидетелем оккупации Карса русскими войсками, что оставило глубокий след в его памяти. Неудивительно, что с юношеских лет он стал активным участником движения сопротивления против русских оккупантов.

Именно желание противостоять русским привело И. Джангирова в ряды турецкой армии, хотя он и не имел специального военного образования. Тем не менее, во время II Балканской войны он во главе 900 карсских добровольцев-всадников прибыл в Стамбул с целью участия в военных действиях на стороне турецкой армии. Возглавляемый им конный полк одним из первых вошел в освобожденное Эдирне. Во время первой мировой войны И. Джангиров в составе турецкой армии в качестве командира полка участвовал в боях на иракском фронте.

После завершения первой мировой войны И. Джангиров вернулся в родной Карс, став одним из основателей ЮЗДР, после падения которой с 1919 по 1922 гг. находится в ссылке на Мальте. В 1922 году вернувшись на родину, И. Джангиров становится одним из активных участников национально-освободительного движения во главе с Ататюрком. После провозглашения Турецкой республики он возглавляет муниципалитет родного Карса. Но вскоре И. Джангиров был оклеветан и обвинен в подстрекательстве к антиправительственным выступлениям. Человек, всю свою сознательную жизнь посвятивший борьбе за свободу и независимость тюрков, спасший тысячи жизней от дашнакских банд, одним из первых водрузивший турецкий флаг над Эдирне, был обвинен в связях с врагами Турции и по решению Совета Министров выслан из родного Карса в одну из западных провинций Турции. Хотя, в конечном итоге, ему удалось доказать свою невиновность и добиться разрешения на возвращение в Карс, но в морально-психологическом плане он был сломлен этим обвинением. К тому же, его душевные переживания дополнялись материальными затруднениями и невозможностью найти подходящую работу. Правда, после долгих исканий ему предлагают работу мелкого чиновника на рынке скота с мизерной зарплатой. И глава правительства ЮЗДР вынужден был согласиться на эти унизительные условия, чтобы остаться в родном Карсе.

Незадолго до своей смерти И. Джангиров сдает флаг и печать правительства ЮЗДР в Институт революции, расположенный в Анкаре.
Айдын Балаев, доктор исторических наук

«Историческая призма»: Так начиналась азербайджанская армия

После октябрьского переворота на территории Южного Кавказа впервые были созданы независимые органы власти. Первой независимой госструктурой на Южном Кавказе стал Закавказский комиссариат, который был создан из представителей партии азербайджанской партии Мусават, армянской партии Дашнакцутюн и грузинских меньшевиков. В этом правительстве доминировали дашнаки и меньшевики. Мусаватисты занимали в нем лишь второстепенные должности.

11 декабря 1917 года Закавказский комиссариат принял решение о создании национальных корпусов. Согласно планам Заккомиссариата национальные корпуса должны были заменить части Кавказской армии. Предполагалось создание четырех национальных корпусов - русского, мусульманского (азербайджанского), грузинского и армянского. Вскоре Заккомиссариату пришлось отказаться от идеи создания Русского корпуса, так как русские солдаты не хотели служить в армии Южного Кавказа.

Командиром Мусульманского корпуса был назначен генерал Шихлинский.

Создание Мусульманского национального корпуса столкнулось с большими трудностями.

Самая большая трудность состояла в отсутствии достаточного количества военных кадров среди азербайджанцев. Ведь согласно законам российской империи, мусульманское население Кавказа и Средней Азии было освобождено от несения воинской службы. Среди мусульман России военнообязанными являлись лишь поволжские татары. Остальные представители мусульманских народов служили в армии лишь на добровольных началах.

С началом Первой мировой войны приток мусульман–добровольцев в армию резко увеличился. Командование Российской армии принимает решение о создании Кавказской конной туземной дивизии, которая вошла в историю под названием Дикой дивизии. Эта дивизия состояла из шести - татарского (азербайджанского), черкесского, чеченского, ингушского, дагестанского и кабардинского - полков.

После Февральской революции полки этой дивизии были передислоцированы по национальным территориям. Татарская дивизия была направлена в Азербайджан. Татарский полк, состоящий из четырехсот сабель, был включен в состав Мусульманского корпуса. Офицеры корпуса, в основном русские, рассматривали свои должности как источники дохода.

Как писали очевидцы, солдаты азербайджанского корпуса испытывали большие затруднения с продовольствием. Оставшиеся после ухода русской армии склады были полностью разворованы. Поэтому большинство солдат азербайджанского корпуса ходили в обносках. Оружие корпуса разворовывалось офицерами, которые потом продавали его в Иран.

В отличие от азербайджанцев, армяне и грузины не были освобождены от воинской службы. И поэтому создание армянского и грузинского корпусов не сталкивалось с проблемой отсутствия военных кадров. За короткое время были созданы вполне боеспособные армянские и грузинские воинские корпуса. Их созданию способствовало и то, что ключевые должности в Закавказском комиссариате занимали представители этих наций. Азербайджанцы занимали в нем лишь второстепенные должности.

Генерал Шихлинский пытался решить проблему отсутствия военных кадров. По его приказу в феврале 1918 года в Баку была создана школа мусульманских прапорщиков. Эта школа просуществовала вплоть до марта 1918 года и прекратила свое существование после мартовских событий.

В феврале 1918 года Закавказский комиссариат уступил власть Закавказскому Сейму, который состоял из азербайджанской, армянской и грузинской фракций. Было сформировано новое правительство, ответственное перед Сеймом. В новом правительстве все ключевые должности вновь были сосредоточены в руках армянских дашнаков и грузинских меньшевиков.

К марту 1918 года генералу Шихлинскому удалось укомплектовать лишь две роты. После мартовской резни 1918 года эти две роты, и Татарский полк стали единственной силой, способной противостоять дашнакско–большевистскому Бакинскому Совету. Шихлинский просил у Закавказского Сейма помощи в борьбе с большевиками и дашнаками. Однако, благодаря стараниям армянской фракции, руководство Сейма отказало Шихлинскому в помощи. Поэтому азербайджанскому корпусу пришлось полагаться лишь на собственные силы.

К середине апреля части азербайджанского корпуса под командованием полковника Магалова отправилась из Гянджи для освобождения Баку. Это войско дошло лишь до пригорода Баку - Хырдалана, где было разгромлено объединенными силами большевиков и дашнаков.

Было ясно, что освобождение Азербайджана силами лишь национального корпуса является невозможным.

26 мая грузинская фракция Закавказского Сейма провозгласила независимость Грузии. Вскоре примеру грузин последовали армянская и азербайджанская фракции.

28 мая азербайджанская фракция Закавказского Сейма во главе с Мамедом Эмином Расулзаде объявила о создании независимой Азербайджанской Демократической Республики. Было создано правительство во главе с бывшим депутатом Закавказского Сейма Фаталиханом Хойским. Новое правительство заключило с Турцией военное соглашение, в соответствии с которым, Османская империя брала обязательства по оказанию военной поддержки Азербайджанской Республике. В Гянджу прибыли турецкие военные советники во главе с Нури пашой. По словам очевидцев, въезд в город паши произвел большое впечатление на гянджинцев. В городе царило всеобщее ликование. Правительство поручило Нури паше командование всеми вооруженными силами республики.

Нури начал с того, что изгнал русских офицеров, служивших в Азербайджанском национальном корпусе. Их заменили турецкие советники. В отличие от русских офицеров, турецкие советники не рассматривали свои должности в качестве доходного места. Помещиков, которые предоставляли армии некачественные продукты, турецкие солдаты высекли в присутствии их родных. После этого проблема с продовольствием была решена. Но Нури паше так и не удалось решить проблему с укомплектованием азербайджанского корпуса.

Предпринятая им попытка проведения военного призыва не увенчалась успехом. Вместо двадцати пяти тысяч призывников на службу явились 38 человек. После этого Нури паша обратился к своему брату, военному министру Османской империи Энверу и попросил прислать ему в помощь две турецкие дивизии. Через две недели в Гянджу прибыли две турецкие дивизии. Их прибытие полностью изменило ситуацию в городе. Сотни азербайджанцев стали записываться добровольцами в армию. Командование Азербайджанского корпуса еле справлялось с притоком добровольцев. Не хватало профессиональных офицеров. Генералу Шихлинскому приходилось назначать на офицерские должности солдат, которые отличились в боях с советами. Но этого оказалось недостаточно.

Нури паша создал в Гяндже школу для прапорщиков. Преподавание в школе проводилось турецкими офицерами. Была также организована школа для фельдфебелей. Численность солдат Мусульманского корпуса выросла до пяти тысяч.После этого Нури паша объединил Мусульманский корпус и турецкие дивизии в единую воинскую силу, которая получила название Кавказской исламской армии. Обучение и вооружение этой армии проводились по турецкому образцу. Тем временем вдохновленное победой над частями азербайджанского корпуса в Хырдалане руководство Бакинского Совета в июне 1918 года решило взять под свой контроль всю территорию Азербайджана. 16 июля 1918 года части Бакинского Совета предприняли наступление на селение Мусусли, которое находилось по пути к Гяндже. Гарнизон села составляли около двухсот азербайджанских солдат. Эти солдаты не сбежали, оставив свои позиции. Они стойко оборонялись. Им удалось продержаться до подхода восемнадцатого турецкого полка. Советам пришлось отступить.

После сражения около села Мусусли произошел перелом в ходе войны. Теперь советам приходилось все больше думать об обороне своих позиций.

Вслед за сражением около села Мусусли последовали победы около села Карамарьям. Обученные турецкими советниками, вооруженные немецким оружием бывшие крестьяне проявляли чудеса смелости. Советам вновь пришлось отступить. 15 августа Кавказской исламской армии удалось освободить Шемаху.

Бакинский Совет обратился за помощью к Великобритании. Эта просьба была услышана. В Баку вошли английские войска под командованием генерала Денстервиля. Теперь азербайджанскому национальному корпусу и частям турецкой армии противостояла одна из лучших в мире армий.

Но приход английских войск не изменил ситуацию на фронте. В сентябре 1918 года азербайджано-турецким войскам удалось вплотную подойти к Баку. Англичане в спешке покинули город. Вместе с ними бежали и дашнакские лидеры. 15 сентября в город вошли части мусульманского корпуса. Через три дня в Баку прибыл и Нури паша со своим штабом. Его встречали как национального героя.

Наша история в лицах: Мир Идаят Сеидов – человек, который был против передачи Еревана Армении

Это имя, как правило, редко фигурирует при упоминании деятелей  Азербайджанской Демократической Республики. Даже в наши дни, когда мы все чаще вспоминаем тех, кому обязаны появлением независимой Азербайджанской Республики, его  не часто  вспоминают.
И  дело состоит вовсе не в том, что у  него меньше заслуг в появлении родного нам государства, чем у других деятелей,  проголосовавших 28 мая 1918 года за учреждение  нового независимого государства. При этом он был заместителем председателя Национального Совета.  И это говорит о многом. Но, очевидно, что он слишком рано выпал из когорты отцов-основателей, и не сумел активно войти в число тех, кто заложил первые кирпичики в строительство Азербайджанской государственности.
Мир Идаят Сеидов умер в начале 1919 года в возрасте 36 лет.  Тем не менее, совсем недавно, в пылу острых дискуссий по поводу правомерности вынесенного Национальным Советом Азербайджана в мае 1918 года решения о согласии на объявление Еревана столицей Армянского государства, зазвучало во весь голос известие, что два члена Национального Совета не поддержали данное решение. Одним из них и был Мир Идаят Сеидов.  Информация о нем - небольшая по объему. Родился он в городе Ордубаде. Отец его был религиозным деятелем. Тем не менее, осознавал необходимость приобретения сыном светского образования. Мир Идаят поступает в Елизаветпольскую гимназию, которую успешно оканчивает в 1904 году. В 1906 году он поступает на медицинский, а затем переводится на юридический факультет Казанского Университета. Бурные события Первой русской революции не могли не затронуть пылкого юношу. Он принимает участие в деятельности боевой дружины партии социалистов – революционеров (эсеров).
Это не могло не быть замеченным полицией. В 1907 году он был арестован, а затем исключен из университета. Неоднократные обращения отца Сеидова с просьбой простить сына возымели свое действие. В конце-концов Сеидов-сын был освобожден. Это позволило ему впоследствии успешно завершить учебу. К активной политической деятельности он вновь вернулся после свержения самодержавия в 1917 году. Теперь он становится активным деятелем партии Мусават.  В конце 1917 года он баллотируется в Учредительное Собрание  России по списку № 10-Мусульманский национальный комитет и Мусават  в Закавказском избирательном округе.  И в числе других 10 человек избирается членом общероссийского парламента. Но ему, как и другим его товарищам, не суждено было стать активными участниками парламентской деятельности.
6 января 1918 года большевики, недовольные партийным составом Учредительного Собрания, разогнали его, положив конец попыткам создания в России парламентской демократии.  Вскоре Сеидов становится членом созданного в Тифлисе Закавказского сейма. Но попытки создания общезакавказских органов государственного управления не принесли результата. Мусульманская фракция Сейма  принимает решение об учреждении Национального Совета Азербайджана. Председателем Совета становится Мамед Эмин Расулзаде, а одним из его заместителей Мир Идаят Сеидов.  Сеидов председательствует на некоторых заседаниях Национального Совета. Так 7 июня он председательствует на заседании Совета, на котором обсуждается вопрос о ходе переговоров с Армянским национальным советом.
Однако тяжелая болезнь крайне сковала активность Сеидова.  23 февраля 1919 года он скончался.  Но память о нем не может исчезнуть из анналов отечественной истории. Существует настоятельная необходимость активного поиска материалов, воссоздающая деятельность одного из пионеров современной азербайджанской государственности.  Также как и многих других ее создателей. Особенного внимания заслуживают имена депутатов Учредительного Собрания от Азербайджана. Именно они составили ядро Мусульманской фракции Закавказского Сейма, а впоследствии и Национального Совета Азербайджана.  Их было 13  человек. 10 из них представляли Мусульманский национальный комитет и партию Мусават. Вот их имена: Гасан бек Агаев, Мамед Юсиф Джафаров, Аслан бек Кардашев, Гази Ахмед Мамедбеков, Мустафа Махмудов,  Мамед Эмин Расулзаде, Мир Идаят Сеидов, Хосров бек Султанов, Али Мардан бек Топчубашев, Насиб бек Усуббеков. Трое  представляли другие организации: Ахундов Джафар представлял организацию «Гуммет», Гайдаров Ибрагим бек – Мусульманский социалистический блок, Ганизаде  Султан Меджид – блок Мусульмане России. 
Жизнь каждого из них, как и их практическая деятельность заслуживает тщательного изучения и описания. Как, впрочем, и другого азербайджанца, избранного в Учредительное Собрание  от Самаркандского избирательного  округа – Мурсалова Пир Кулу.  О некоторых из них уже говорилось на страницах настоящего сайта. О других еще предстоит сказать.  О жизни некоторых можно сказать, лишь тщательно изучив ее...
Эльдар Исмаилов, доктор исторических наук, профессор

Источник: http://www.1news.az/analytics/history/20100416092555006.html

ТЮРК АСЛЯМ. Один из самых любимых сподвижников Имама Хусейна (а).

Знаменитый мусульманский шиитский ученый Алламе Мохсин Амин в книге "Айануш-шиа" представил в списке шахидов Кербела двух тюрков: Аслама и Вазеха (некоторые считают это одним и тем же лицом). Согласно этому списку, тюрк-Аслами был слугой Имама Хусейна (а), а Вазехи-руми – шехида Кербела Хариса Салмана ("Айануш-шиа", I, 610-612).

В некоторых источниках утверждается, что тюрк был слугой Хурра (Ибн Шахрашуб. Манагибу Али-Аби Талиб, IV, 113). Однако согласно достоверным историческим преданиям, после смерти брата Имама Хасана (а) Имам Хусейн (а) купил слугу-тюрка. Согласно единому мнению историков Ашуры, названный тюрк был чтецом Корана, прекрасным стрелком и смелым воином. Он записывал заметки и письма Имама Хусейна (а). В некоторых преданиях указывается, что тюрк Аслами знал Коран наизусть и читал Священную книгу каждую ночь. В день Ашуры он показал на поле брани беспримерное мужество, отправив в Ад 70 врагов. Имам Хусейн (а) пришел к 7-ми шахидам и простился с ними. Одним из них был Аслам.

В книге "Даиратуль-маарифи-ташаййо" ("Шиитская энциклопедия") указывается, что отца Аслама звали Амр (II, 161). В этой книге также написано: "Из некоторых источников, в том числе из книги "Василатуд-дарейн" становится понятно, что отец Аслама был из окрестностей Газвина, из Дейламана". В указанной работе "Василатуд-дарейн" (стр.100) написано: "Отец Аслама Амр был тюрком (он был представителем тюрков из Дейлама вблизи Газвина)". В произведении Сейида Мустафы Хусейни Дашти "Маариф и маарийф" названный тюрок упоминается под именем "Вазех".

Шейх Аббас Гумми в книге "Нафасуль-махмум ва нафсатуль-масдур" (стр.135) после описания мужества тюрка, пишет: "Имам Хусейн (а), выразив свою любовь к своему помощнику-тюрку, прижал свое лицо к его лицу, хотя с другими сподвижниками не поступал подобным образом. С одной стороны, Имам, таким образом, лелеял своего помощника, находящегося на чужбине. С другой стороны, слуга был удостоен такой чести, достигнув вершин нравственного совершенства, а также за знание Корана наизусть".

В источниках пересказывается раджаз, который прочел Аслам на поле битвы. Перевод этого раджаза таков: "От моих ударов вскипят моря, стрелы заслонят небо. Душа завистливого и чванливого врага разверзнется, увидев меч в моих руках".

ОТ ТИМУРА ДО ШАХА ИСМАИЛА

Три этапа нашей этнополитической истории

Те, кто снисходительно отводит истории скромную роль хранительницы музейных древностей, забывают, что она является такой же нашей современницей, как и день текущий. Мы с вами живем в этой истории, ежесекундно чувствуем ее дыхание, ее незримое участие во всех событиях политического, общественного, духовного, интеллектуального характера. Ибо сегодняшний день является лишь очередным звеном в длинной временной цепи, которая тянется от прошлого к будущему. К сожалению, мы не всегда ясно осознаем, но, несомненно, подспудно чувствуем тот непреложный факт, что разрыв этой исторической цепи лишает народ будущего и, по сути, означает конец его существования. Поэтому мы так живо откликаемся на те оценки и суждения об исторических событиях и личностях, которые затрагивают фундаментальные ценности народа.

Шах Исмаил и эпоха кызылбашей занимают, пожалуй, исключительное по важности место в историческом сознании азербайджанского народа. Не случайно этой теме, которая входит в сферу и моих научных интересов, посвящено значительное количество литературных произведений – романы Ф.Керимзаде, А.Джафарзаде, А.Ниджата, исторические исследования О.Эфендиева, А.Рахмани, Ш.Фарзалиева и других. Продолжает активно обсуждаться она и в средствах массовой информации. Надо сказать, что авторами высказываются различные и порой противоречивые взгляды на явления этой эпохи, вызывающие интерес как широкой публики, так и людей, облаченных государственной властью.

В этом отношении примечательна статья академика Рамиза Мехтиева, в которой выражена реакция на ряд последних публикаций о роли шаха Исмаила и Сефевидов в истории азербайджанского народа (“Шац Исмайыл Сэфэви али мэрамлы тарихи шэхсиййэт кими”). Основные концептуальные положения этой статьи открывают простор для интересной научной полемики. Вместе с тем она воздает должное роли истории в жизни и судьбе народа, показывает неразрывную связь между уровнем исторического сознания и жизнеспособностью народа. Основная идея этой статьи, на мой взгляд, заключается в том, что народ, лишенный исторического сознания, слабо осознающий свое место во времени и пространстве, имеющий смутную и неясную идентичность, подобен Ивану, не помнящему родства.

В условиях нарастающей глобализации он лишен шансов занять достойное место в мире. В этом плане статья дает серьезный стимул для развертывания широких общественных дискуссий о ключевых вопросах нашей истории, этапах этнополитического и государственного развития, формирования этнокультурной идентичности и т.д. Это особенно важно в настоящее время, когда в мире и вокруг нас происходят изменения геополитического характера, исторические претензии подчас становятся основой для изменения политических границ и т.д.

При этом важно, чтобы дискуссии выдерживались на соответствующем интеллектуальном уровне, не превращались в кампании по ловле рыбы в мутной воде. Увы, встречаются любители получать дивиденды за свой квасной патриотизм. Когда популизм подменяет поиск истины, затухает всякая живая мысль и смолкает наука.

А вопросов для обсуждения нашими историками-востоковедами немало, благо, грядут годовщины событий, имеющих ключевое значение в истории Азербайджана. К сожалению, взбудораженная мрачными предсказаниями календаря майя о скором конце света, наша общественность совершенно упустила из виду то, что, согласно календарю нашей истории, мы вступили в период “парада” исторических дат, которые оказали и продолжают оказывать на нашу судьбу несравнимо большее влияние, чем астрономический парад планет.

Прошлый, 2012 год был знаменателен 610-летием сражения при Анкаре, которое состоялось 28 июля 1402 года между османским султаном Баязидом I Илдырымом и эмиром Тимуром. В этом, 2013 году будет 540-летие сражения при Отлугбели (11 августа 1473 г.) между Мехметом II Фатихом и правителем Аккоюнлу Узун Гасаном. А в следующем, 2014 году исполнится 500-летие сражения при Чалдыране (23 августа 1514 г.) между султаном Селимом и шахом Исмаилом.

Чем же важны эти даты для нас? Кроме того, что это знаменательные вехи военной истории тюркских (и не только) народов, они также являются знаковыми событиями, маркирующими этапы этнической эволюции азербайджанского народа. Они отмечают некие хронологические рубежи, характеризующие в средние века разные периоды этнополитического развития тюркского сообщества на Ближнем Востоке.

Хотел бы заметить, что я занимаюсь этими проблемами более двадцати лет, посвятил им ряд работ, опубликованных как в Азербайджане, так и за рубежом, и попытался выстроить целостный концептуальный взгляд на этнополитические процессы в тюркской среде Анатолии (Малой Азии) и Азербайджана в своей книге “От Сельджукидов до Османов: этнополитические процессы в тюркской среде Анатолии в XI-XV вв.” (Баку, Элм, 2010; на азерб. яз.). Суть его вкратце сводится к следующим положениям. Сельджукское завоевание в XI в. привело к фундаментальным изменениям не только социально-политического, но и этнокультурного развития Ближнего Востока. Оно положило начало эпохе политического господства тюркских династий в мусульманском мире. В этот период массовая миграция и расселение огузов в широком ареале от Каспия на востоке до Эгейского моря на западе приводят к формированию здесь относительно единой тюркской этнической общности под сельджукским политическим доминированием. Можно много дискутировать о сути этих процессов, однако их присутствие не вызывает сомнений ни у кого из серьезных ученых.

Монгольское завоевание в первой половине XIII в. круто поменяло вектор развития, разрушив относительную целостность тюркской этнической общности на этих обширных пространствах, хотя и способствовало усилению процессов тюркизации. Образование Ильханидской империи с центром в Азербайджане стало важным фактором этнополитической консолидации тюркских и постепенно тюркизировавшихся монгольских племен в Азербайджане, восточной Анатолии, северном Ираке. Не случайно с этого периода получает интенсивное развитие азербайджано-тюркская литература в широком ареале от центральной Анатолии до Хорасана (Хасаноглу, Мустафа Зарир, Сули Фагих и др.), что является индикатором этнокультурной эволюции азербайджанского народа в средние века. В Анатолии же распад Сельджукской империи Рума (Малой Азии) приводит к локализации политической власти и образованию ряда независимых и вассальных бейликов (Караман, Гермиян, Османлы, Айдын, Эретна и др.). В истории Турции начинается т.н. “эпоха бейликов”. В острой борьбе между ними за политическое первенство и объединение анатолийских земель постепенно происходит выделение двух основных полюсов или центров власти – “западного” в лице Османского государства и “восточного” в лице сменяющих друг друга в этой роли традиционных тюрко-мусульманских государств (Караман, Кади Бурханеддин, Аккоюнлу). Османская империя постепенно ликвидирует другие тюркские бейлики Анатолии, начинает экспансию на Восток и становится центром этнополитической консолидации и ядром формирования анатолийско-турецкого народа с характерными этноментальными признаками. На востоке же, т.е. в восточной Анатолии и Азербайджане, происходит консолидация той части тюркского сообщества, которая не воспринимает османизацию и продолжает сохранять приверженность традиционным ценностям.

Противостояние “восток-запад” внутри тюркской общности Анатолии и Азербайджана становится определяющей парадигмой тюркского этногенеза в Передней Азии на протяжении ряда последующих столетий. Оно является также борьбой двух альтернативных цивилизационных линий – западный полюс символизирует некую новую линию исторического развития тюркского общества, ибо Османское государство восприняло имперские традиции Византии и представляло собой синтез тюрко-мусульманских и западных элементов государственности и культуры. На востоке же, который все больше символизируется Азербайджаном и Тебризом, продолжают сохраняться традиционные порядки с сильными элементами кочевой государственности, унаследованными от Ильханидской империи. Дилемма “запад-восток” становится, таким образом, фактором этнокультурного размежевания и этнообразования внутри тюркского сообщества Анатолии и Азербайджана.

Сражение при Анкаре в 1402 г. стало первым крупным столкновением двух полюсов – запада и востока. Победа Тимура над Илдырымом Баязидом имела огромное значение для этнических процессов в регионе. Она задержала османскую экспансию на восток на несколько десятилетий.

Эпоха бейликов в истории Турции и государств Каракоюнлу-Аккоюнлу в истории Азербайджана, т.е. середина XIV и XV столетия, знаменовала новый этап в этнической консолидации тюркского населения Азербайджана и постепенного его самовыделения из общетюркской среды Ближнего Востока и Средней Азии. Рост этнического самосознания выразился в возрождении политической власти огузо-туркманских династий после полуторастолетнего доминирования чингизидов (и их последователей) и монгольской политической традиции, всплеске в общественном сознании огузских этнических ценностей, активной фиксации различных версий огузских сказаний от “Огузнаме” до “Деде Горгуда”, апофеозе огузо-туркманской идентичности. Именно в этот период источники предоставляют нам неопровержимые свидетельства того, что население Азербайджана ясно осознает свою тюркскую (туркманскую) идентичность и свое отличие от соседних тюркских этносов – османов на западе и чагатайцев на востоке. Это подтверждается также лингвистическими данными, ибо с конца XIV – начала XV столетия можно выявить первые характерные лексико-морфологические отличия в языке азербайджанских (Кади Бурханеддин, Насими и др.) и западноанатолийских (османских) литераторов (Ахмеди, Шейхи и др.). Это было проявлением на лингвистическом уровне процессов постепенного этнокультурного размежевания внутри тюркской среды Азербайджана и Анатолии.

Это размежевание сопровождается и военными столкновениями. Сражение при Отлугбели в 1473 г. между Мехметом Фатихом и Узун Гасаном – это новый этап в противостоянии запада и востока. При всех его военно-политических и экономических составляющих, с точки зрения этнополитической истории оно знаменует дальнейший этнокультурный раскол между османскими и азербайджанскими тюрками. Этот раскол находит свое окончательное выражение при шахе Исмаиле и Сефевидах. Иными словами, тюркская этническая общность, образовавшаяся в эпоху сельджуков, окончательно раскалывается на два различных тюркских народа – азербайджанцев и османских турок (хотя это не аутентичные самоназвания данных этносов в ту эпоху). Дело в том, что Османское государство после завоевания столицы Византии Константинополя все больше обретает черты классической централизованной империи. Султан Мехмет Фатих издает “Своды законов” (“Кануннаме”), регулирующие все стороны государственной жизни. Формирование общеимперской идеологии происходит на базе суннитского ислама ханафитского толка. Военная мощь империи базируется на служилом классе оседлых феодалов (сипахи) и корпусе янычар.

Таким образом, многочисленные воинственные тюркские кочевые племена Анатолии все больше выталкиваются на периферию общества. Не случайно именно они постепенно превращаются в социальную опору набирающего силу кызылбашского движения в Анатолии и Азербайджане. Шиитская пропаганда шейха Джунейда и его последователей находит живой отклик среди этих племен, у которых антиосманские социальные настроения обрамляются в форму мистического мировоззрения. Постепенно османская власть в Анатолии ассоциируется в их сознании с “езидовым игом” (Йезид зульмю), с которым может справиться лишь божественное провидение в лице последнего шиитского имама Мехди. Поэтому выход на историческую сцену Исмаила, шейха ардебильского ордена Сефевиййе, был воспринят его адептами как благая весть, обещанный приход мессии, вера в скорое свержение зла и воцарение вечной справедливости. Не случайно именно кочевые тюркские племена составили костяк кызылбашской военной мощи. Они же и определили характер Сефевидского государства при первых шахах – от Исмаила I до Аббаса I, поставив его в один ряд с традиционными тюрко-монгольскими государствами на территории Азербайджана – Ильханидским, Джелаиридским, Каракоюнлу, Аккоюнлу. Все они характеризовались военно-политическим доминированием тюркской и монгольской знати и сильными традициями кочевой государственности. В то же время религиозный фактор – суннизм и шиизм – стал определяющим компонентом этнической консолидации османских турок и азербайджанцев как двух народов, сложившихся на базе общего сельджукского фундамента, но разделившихся в ходе многовековой этнической эволюции.

Чалдыранская битва в 1514 г. символизировала это окончательное “оформление” двух народов. По сути, столкновение султана Селима и шаха Исмаила было продолжением прежнего противостояния западного и восточного полюсов внутри тюркского сообщества Анатолии и Азербайджана, выразившегося прежде в сражениях между Баязидом и Тимуром в 1402 г. и между Мехметом Фатихом и Узун Гасаном в 1473 г. Оно положило начало более чем столетним войнам между Османской империей и государством Сефевидов, которые нанесли невероятно тяжелый урон и Азербайджану, и Анатолии. Сабир с горечью писал в сатирическом стихотворении “Фахриййе” (“Восхваление”) об этих трагических событиях нашей истории:

Султан Селим иль шах великий Исмаил,

Не помню, первым кто ислам наш раздвоил?

Но раздвоили нас: одни пошли в сунниты,

Другие – то-то грех! – немедленно – в шииты.

Тех и других судьба, увы, с тех пор горька.

Мы – шоры на глазах народа-простака!

Но должны ли мы сегодня заниматься только тем, что сокрушаться из-за этих трагических страниц прошлого? Нет, хотя бы потому, что эти события не являются чем-то уникальным и специфическим лишь для нашей истории. В Европе серия кровавых религиозных войн, и среди них Тридцатилетняя война, велась между католическими и протестантскими государствами, унесла миллионы жизней, оставила после себя пепелища сотен городов и деревень. Но она же сформировала этнополитический облик современного Запада. Подобную роль в нашей истории сыграли османо-сефевидские войны.

То, что нам важно сделать сегодня, – это извлечь подсказанный Сабиром урок для нынешнего и будущего поколений, причем потомков как сефевидского, так и османского обществ. Процесс формирования азербайджанского народа, а затем и нации прошел через невероятно тяжелые и противоречивые этапы, выковываясь в горниле кровавых войн, которые велись в том числе с османскими турками под религиозными лозунгами. Эти войны принесли неисчислимые бедствия обоим народам, обескровив и ослабив их перед лицом надвигающегося европейского и российского колониализма. В средние века османская армия несколько раз вторгалась на территорию Азербайджана. И всякий раз встречала враждебность большей части местного населения, когда считала, что завоевывает земли не братского народа, а очаг “еретиков”-кызылбашей. Однако эта же армия была встречена с радостью и воодушевлением, когда, отбросив все разделяющие нас религиозные предрассудки, в 1918 г. совершила героический и самоотверженный рейд до Баку, чтобы помочь своим братьям выстоять перед лицом общего врага и поднять трехцветный флаг независимого Азербайджана. Поэтому современные азербайджанцы – потомки кызылбашей – с благодарностью склоняют голову в Аллее шехидов в Баку перед монументом турецким воинам, которые отдали свою жизнь за свободу нашей Родины. Именно это сознание и чувство единства должны быть унаследованы из нашей общей истории нынешним и будущим поколениями двух народов.

Шаин Мустафаев, Доктор Исторических Наук

ЕДИНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАН. КОНЦЕПЦИЯ.

Единый Азербайджан (азерб. Bütöv Azərbaycan) - одна из ирредентистских идей, имеющая большое количество сторонников. Надо отметить, что число сторонников идеи Единого Азербайджана стремительно растет среди азербайджанских тюрков, особенно тюркистов, националистов и активной молодежи.

Возникновение идеи

Идея единого государства, которое было бы общей Родиной для всех азери тюрков, объединяло бы их в единую страну, зародилась давно. Так, еще правившие на это обширной территории ханы, хотели объединить все ханства в единое государство. В то время идея провалилась, поскольку каждый хотел видеть во главе этого государства себя. Продолжителями идеи Единого Азербайджана были такие личности, как Расулзаде и Хиябани. Позже, после развала Советского Союза, наиболее активным сторонником и агитатором данной концепции стал покойный Абульфаз Эльчибей.

Территория Единого Азербайджана
Минимум границы этого государства должны включать Республику Азербайджан (СеверныйАзербайджан), Север Ирана, населенный азери тюрками (Южный Азербайджан), всю Армению (Западный Азербайджан), а также район Грузии Квемо-Картли (Борчалы) и Дербент, город на Юге Дагестана.
В более обширной версии, в территорию государства включаются также Киркук, Мосул и Эрбиль (туркманские земли в Ираке), поселения кашкайцев (субэтнос азербайджанского народа) на юге Ирана. Максимальная концепция предполагает создать узкий коридор по южному берегу Каспия, который создавал бы границу Единого Азербайджана с родственным Туркменистаном.

Отметим, что в максимальном варианте сухопутные границы государства доходят на западе до Туркменистана, на юге до Кувейта, также создается сухопутная граница с Ираком.
Alp-Oguz

КУДА МЫ КАТИМСЯ?

Этот вопрос наверняка волнует каждого, кто называет себя Тюркистом. И действительно, есть о чем задуматься. Но здесь речь пойдет не о всем тюркском мире, а именно про нас - азери-тюрков,и непосредственно про вас - наши уважаемые подписчики.

С того момента, как появился данный паблик и началась пропаганда тюркизма и азербайджанского национализма, Вконтакте можно увидеть всплеск национального самосознания и гордости от сознавания себя тюрком у многих людей. Не все они являются нашими подписчиками, но(что уж греха таить, тырят у нас по-тихому картиночки с пропагандой) всё же.

Но у медали всегда две стороны - и я буду говорить о темной стороне медали. К сожалению, на 1 бозгурда - 10 подражателей, а то и больше. Не хотелось употреблять это слово - но я все-таки назову этих людей позёрами.
Что такое позёрство и как вычислить позёра? Все очень просто - погуляйте по просторам Вконтакте и вы увидите массу таких людей. Позёр - это человек причисляющий себя к какой-то группе людей, но ввиду своей лени или невежества просто копирует её внешние отличительные признаки.

В нашем случае - это человек у которого масса альбомов с картинками, пропагандирующими тюркизм, на стене куча перепостов с тюркистских групп и в особо запущенных случаях вперемешку с идеями, которые радикально отличаются от взглядов настоящего Тюркиста.

Но дело даже не в картинках, а именно в поведении людей. Зачем нужен наш паблик? Для чего мы всё это делаем? Нет, не для того чтобы скрасить Ваше одиночество и позволить Вам убить время. Данный паблик носит информативный и образовательный характер. Мы хотим чтобы наш народ был физически здоровым и образованным. Мы хотим перевернуть представление людей о нашем народе - чтобы мы перестали быть в их глазах "торгашами", трусами или невеждами. Если есть интересная цитата Атсыза, почему бы не почитать его труды? Если есть картинка с игидами, почему бы самому не воспитать в себе волю и натренировать тело?

Но что же мы получаем - появляется куча людей, которые лезут в абсолютно любые споры, не имея ни малейшего представления о предмете разговора и дискредитируют наше имя. Один ратует за смешение со скандинавами, второй за возвращение к Тенгрианству, третий предлагает сделать скинхедов-бозгурдов (да-да, уважаемый бозгурд, ты все правильно прочитал), для четвертого Тюркизм это банальное туркоплонничество... Можно смеяться над этим, но мне хочется плакать.

Когда же Мы поймем, что неважно - автохтоны мы или пришлые на Кавказе, были ли мы монголоидами или нет, с темной кожей или светлой. Мы говорим Вам о нашем прошлом для того чтобы вы поняли кем мы были и кем мы можем опять стать. Уже нет ни Атиллы, ни Исмаила, ни Джавад-хана, ни Расулзаде.

Есть только Мы - народ с богатым прошлым и не менее богатым будущим. Принимайте все наши посты как призыв к действию, ванильных статусов тут нет и не будет.
Qanlı Qazixanlı

КУЛЬТУРА ПОВЕДЕНИЯ АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО НАЦИОНАЛИСТА

В последнее время всё больше появляется людей, называющих себя азербайджанскими националистами. Очень часто под этим подразумевается нацизм, расизм или же просто желание человека причислить себя к сильной идеологии. Это похоже на то, как в 2000 году в России стало огромное количество скинхедов, большая часть которых никогда в жизни не читала «Mein Kampf», что уж там говорить о «Spirit of 69».

Но мы будем говорить не о позерах и школьниках, обрадовавшихся тому что «ура, я тоже могу быть националистом как русские!», а о настоящих азери националистах, знающих свою культуру, своих великих людей и умеющих различать национализм от нацизма.

Насмотревшись зигующих русских нацистов, твердящих про ЗОЖ, при этом не брезгующих дешевым пойлом и русскими пробежками с сигаретами в зубах, наша молодежь берет с них пример. Вместо зиги – бозкурт, вместо Миши Маваши - Batu-Khan или Araz Elzəs. Нет-нет, Миша Маваши не годится им даже в подмётки, но аналогия я думаю ясна.

Millətçi должен быть лицом нации. Он должен вызывать гордость, и подавать пример. Учитывая, что в нашем обществе всегда встречают по одежке, начнем с внешнего вида. Сразу же отбрасываем хипстерские чубы, панковские ирокезы и тому подобный бред, который не встречает одобрения среди адекватных людей. Не нужно наряжаться как новогодняя ёлка, и одевать смокинг по любому поводу. Националист должен быть всегда опрятным, в чистой и приятной на взгляд одежде, причем такой, чтобы никто не мог сказать что это нищеброд или пафосный завсегдатай клубов. Я думаю, что про кепки FBI и красные мокасины уточнять не стоит, все и так ясно.

Но какую бы одежду не одел бы человек, его натуру всегда выдаст поведение и характер, его культура поведения. Мы отлично понимаем, что все люди разные, и глупо делать образец, которому все должны следовать. Но основные черты нужно напомнить. В первую очередь это касается общения с другими людьми. Националист должен быть гордым, но не горделивым. Смелым, но не дерзким. Вежливым, но не мямлей. Помните, что называя себя националистом, вы обязаны следовать обычаям нашего народа.

Почтение к старшим и уважительное отношение к женщинам. Очень часто в интернете можно увидеть, как люди, называющие себя националистами, позволяют себе грубости по отношению и к тем, и к другим. А при общении в реальной жизни позволяют себе мат, оскорбления, да и просто повышают голос. Сила должна быть не в голосе, а в ваших словах. Точно так же, как сила человека определяется не его физическими данными, а духом.

Кому-то Всевышний даровал отвагу и здоровье, а кого-то наделил умом и творческими навыками. При взаимопомощи таких людей мы получим сильную и умную нацию. Нацию, в которой ценится и уважается каждый человек. Поэтому уважение и поддержка к своему брату по нации обязательны. Не стоит ставить крест на человеке, если он не разделяет вашего мнения. Именно такие мелочи и разделяют нацию. Будьте искренны и чисты, не лицемерьте. Не обращайте внимания на сброд, который пытается вас спровоцировать своим лаем. Ибо, "it hürər, karvan keçər" Будьте высокомерны по отношению к врагам, это унизит их больше всего.

Ну и напоследок хотелось бы выделить две темы, которые, к сожалению, часто встречаются среди наших друзей.

В первую очередь хотелось бы сказать о конфликтах между собой. Думайте, перед тем как сказать что-либо. Оскорбив человека, вы не докажете свое мнение, а покажете своё бессилие. Еще более глупая вещь – считать спор личностным оскорблением, с последующими «пойдем выйдем». В лучшем случае вы покажете себя быдлом.

А во-вторых, отношение азербайджанцев к женщинам. Некоторые считают, что времена рыцарства и благородства прошли, чем я в корне не согласен. Времена изменились, но дух нации нет. Будьте благородны и вежливы по отношению к женщинам. В конце-концов, вам бы не понравилось, если бы кто-то пытался приставать к вашей сестре с дурными помыслами или же просто оскорблял её. Помните, что девушка-азербайджанка для каждого из нас – будущая мать нации, сестра или жена вашего друга. Избегайте сквернословия и дурных поступков

Согласитесь, не так-то сложно следовать этим простым правилам. Уважайте себя и друг друга, потому что именно в этом кроется любовь к нации.

С уважением, Qanlı Qazixanlı