ЗАГАДОЧНЫЙ ГЯНДЖИНЕЦ

Личность Джамалладина Ильяса ибн Юсифа, более известного под псевдонимом Низами Гянджеви, до сих пор гремит и восхищает современников. Тут нечему удивляться, ведь великий Низами с его "Хамсе", "Лейли и Меджнун", "Хосров и Ширин" и другими произведениями, оказал огромное влияние на поэзию Востока и даже Запада. Великий немец Гете, находясь под впечатлением Низами, пишет о героях его произведений:

Мука любви без любовных отрад, —
Это Ширин и Ферхад.
В мир друг для друга пришли, —
Это Меджнун и Лейли

Творчество Низами великолепно, мало у кого это может вызвать какие-либо сомнения. Но вопрос, который не смолкает до сих пор и остается предметом многочисленных споров: кем же был великий поэт по происхождению? Персом? Татом? Курдом? Или он действительно был тюрком?

Прежде чем начать разбор источников, хотим отметить один крайне важный момент: Низами родился, жил и творил на территории Азербайджана, в тогдашнем государстве кыпчакских Атабеков Азербайджана. При этом Низами персоязычный поэт. Два этих факта означают, что гордиться Низами имеют полное право как тюрки, так и иранцы.

Я скажу более: если бы даже не было у нас никакого Низами, мы бы от этого не стали ниже по уровню культуры. У нас есть великий гений Мухаммеда Физули, которого лично я считаю важнее для нас Низами, т.к. Физули совершил настоящую революцию, написав и популяризировав прекраснейшие произведения не на арабском, не на фарси, а на тюркском языке. Вот как сам поэт пишет о своем решении:

В то время как персидский язык очень поэтичен,
Изящная поэзия трудно дается на тюркском языке,
Если удастся, я преодолею эту трудность,
С наступлением весны шип расцветает в розу

Этим я хочу донести до Вас одно, друзья: этот пост не был бы написан, если бы мы были уверены, что Низами не тюрк. Но проблема и заключается в том, что прочитав произведения Низами, любой объективный человек если и не посчитает поэта тюрком, то признает глубокую симпатию поэта к тюркскому народу. Симпатию порой удивительную, которую нельзя объяснить желанием поэта услужить тюркским правителям (ниже Вы сами удостоверитесь, что Низами был не из таких людей).

Чтобы доказать иранское происхождение Низами, часто приводят в пример следующий стих:

Вести себя по-тюркски - не для меня,
И говорить на тюркском не к лицу мне.
Тот, кто родился от великого рода,
Он должен говорить на языке великих

Такой стих действительно присутствует в творчестве поэта, вот только разгадка настолько проста, что трудно не рассмеяться в голос. Ширваншах Ахситан I прислал весной 1188 г. Низами письмо, в котором, в противовес созданной по заказу Атабеков Азербайджана и посвященной сельджукскому султану Тогрулу II поэмы «Хосров и Ширин», просит создать поэму «Лейли и Меджнун», причем обязательно на фарси или арабском, но никак не на тюрки. Как явствует из самой поэмы, вначале Низами негодовал и не хотел принимать такой заказ, но четырнадцатилетний сын Мухаммед смог его переубедить.

Вот как Низами описывает заказ на поэму «Лейли и Меджнун» от ширваншаха Ахситана I словами последнего:

"Хотим, чтоб в честь Меджнуновой любви
Гранил, как жемчуг, ты слова свои...
Арабской ли, персидской ли фатой
Украсишь прелесть новобрачной той...
Мы знаем толк в речениях людских,
Мы замечаем каждый новый стих.
Но к тюркским нравам непричастен двор,
Нам тюркский неприличен разговор.
Раз мы знатны и саном высоки,
То и в речах высоких знатоки!"
(ВНИМАНИЕ!)
Прочел я... Кровь мне бросилась в лицо, -
Так, значит, в ухе рабское кольцо!

[«Лейли и Меджнун», пер. П. Антокольского, М., 1957, сс. 28-29]

Низами в этом стихе высмеивает не тюрок, а самого ширваншаха за его недалекость и презрение к тюркскому языку. Презрение к ширваншаху и достойнейший ответ на оскорбление тюрок дан поэтом и тут:

Хотя чистое сердце и победоносное счастье
И являются твоими добрыми советчиками,
Все же и от этого советчика с божьей благодатью
Выслушай два-три слова, словно утренняя молитва.
Посмотри, сколько голов погубил мир,
И сколько царей пережил.
Ты, бдительный шах, знающий свое дело,
Становись же (теперь), если сможешь, бдительным тюрком.

Другой стих, который часто приводят:

Вся вселенная — лишь тело, а Иран — душа.
Говорю об этом смело, правдою дыша.
Дух земли — Иран. И ныне — внемли каждый слух:
Пусть прекрасно тело мира — выше тела дух.

Тут и обсуждать нечего. Иран - это не только нынешнее персидское государство, это географический и мифологический термин (сравните с Тураном). Отрицать влияние иранской культуры и мифологии на Низами было бы верхом человеческой глупости. Напротив, произведения поэта ярким образом подтверждают сей факт. Под влиянием иранской культуры находился весь Восток, от Насими до османских султанов, писавших свои стихи на персидском. Делает ли это их персами? Нет, конечно.

Наконец, третий стих, часто приводимый в качестве аргумента иранского происхождения Низами:

Хотя я затерян в море Гянджи, словно жемчужина,
Но я из Кухистана, города Кум,
В Тафрише есть деревня, и свою славу
Низами стал искать оттуда.

Этот стих взят из «Атешкиды» Хаджи Лютф Али Бека. Но проблема вот в чем: до нас дошел один-единственный экземпляр этой книги. У этого экземпляра вырваны первые четыре страницы биографии Низами, и книга начинаются прямо с «Кумской гипотезы». А что было на вырванных страницах и как комментировал «Кумскую гипотезу» сам Хаджи Лютф Али Бек — не известно. С другой стороны, будь Низами даже из Кума - чтобы это поменяло? На территорию нынешнего Ирана отдельные группы тюрок (в том числе огузы) начали проникать издревле.

А вот на наши аргументы сторонникам "перса Низами" ответить гораздо сложнее. Вместо конкретного ответа, персидские литературные критики выдумывают отговорки, мол "тюрки" в произведениях поэта - лишь образ, символ и не более. Что на это можно сказать? Судите сами, друзья. Разве от этих строк поэта, где он жалуется "тем, кого еще нет на свете" (то есть, нам, будущим поколениям), не пробегает холодок по телу?

Не сломят меня эти бессердечные,
Я жалуюсь тем, которых еще нет на свете,
Моего тюркства в этой Абиссинии не признают,
И поэтому не едят моей вкусной окрошки (довги)

[Низами Гянджеви, из поэмы «Семь красавиц», 1197 г.]

Стоит отметить еще один малоизвестный, но интересный факт: в предисловии к поэме «Хосров и Ширин» поэт среди тюрков выделяет особое сословие – «торкан-е галам» - «тюрки пера», т.е. тюркские писатели, «пишущие тюрки». Может, сам Низами как раз и был одним из самых гениальных «пишущих тюрков», чье могучее перо создало бессмертные памятники художественного слова? Действительно, Низами использовал достаточное количество азербайджанских тюркских слов в своих произведениях на фарси. Вот лишь некоторые из них: «хатун», «овзан», «чалыш», «санджак», «галавуз», «кулунк», «кардек», «гырмызы», «тутуг», «алачуг», «тутмаг», «йайлаг», «ятаг», «тек», «кенд», «чирк», «тагар», «утбулум», «догбадж», «гарынджа», «миянчи», «озан», и т.д.

Вообще, образ тюрка у Низами всегда положительный и часто противопоставляется другим народам. Интересен отрывок из рассказа о старухе, видимо иранского происхождения, и султане-тюрке ("Сокровищница тайн"), когда старая женщина, возмущенная несправедливостью по отношению к себе, негодуя, обращается к султану:

Тюрки, держава которых высоко вознеслась,
Завладели царством с помощью правосудия.
Так как ты лелеешь тиранию, жестокость,
То ты не тюрок, а индус-грабитель.

Другими словами, Низами в очередной раз превозносит тюрок и не терпит, когда какой-либо представитель его родного этноса, пусть даже могущественный султан, перестает проявлять те положительные "тюркские" качества и достоинства, которые Низами считает присущими каждому тюрку. Уже устами Александра Македонского, Низами говорит:

От хазарских гор до китайского моря,
Всю землю я вижу полной тюрок

["Искендернаме", юбилейное издание 1981-1985 гг., с. 295]

Там же:

Стрелы тюрок остры.
Тьмой их быстрых укусов
Создадим волдыри на ногах мы у русов

Низами настолько сильно хвалит тюрок, что называем тюрком самого пророка Мухаммеда:

Хвала тебе, о Тюрк! Ты семь племен возглавил!
От Рыбы до Луны тебя весь мир прославил

[«Хосров и Ширин», юбилейное издание 1981-1985 гг., с. 354]

Когда в поэме "Хосров и Ширин", Низами пишет про героиню эпоса, тюрчанку Ширин, которая ведет свою родословную от тюрка Афрасияба, в том же стихе он указывает, что за ее образ взял собственную жену Аппаг («Афак» в арабской форме):

Омой мою Ширин водой из горьких роз.
Она весенним днем, подобно розе милой,
Склонилась над своей безвременной могилой.
Кыпчакский мой кумир! Мой нежный хрупкий злак!
Погибла, как Ширин, и ты, моя Афак.
....
По-тюркски тронулась в кочевья, словно нож
В меня вонзив, свершив не тюркский ли грабеж?
Но коль тюрчанки нет и тщетны все погони,
Над тюркорожденным, господь, простри ладони.

Кого поэт имеем ввиду под "тюркорожденным"? Своего собственного сына от кыпчакской жены Аппаг!

Вас не устраивают эти доводы? Вам нужно прямое доказательство и стих на тюркском от Низами? Тогда задумайтесь на секунду: из 20,000 бейтов, касидэ, газель , кыт'э и рубаи Низами, только 2,000 дошли до нас . Неужели мы имеем право с полной ответственностью предполагать, что среди 90% недошедших до нас бейтов, не могли быть и на других языках, в том числе и тюркском языке или хотя бы оставляющим больше прямых и косвенных подтверждений самосознания Низами, его биографии, и т.д., проливающих свет на интересующие нас вопросы?

Но многие наверняка не знают, что и сегодня продолжаются поиски по обнаружению тюркских стихов Низами. Профессор Санан Ибрагимов готовится выпустить книгу "Низами. Диван, написанный на азербайджанском". Свою книгу он составил на основе нескольких рукописей, найденных в Турции. К сожалению, большое количество стихов можно приписать не только Низами Гянджеви, но и Низами Караманлу. Пока рано говорить однозначно, но вне всякого сомнения, нужен детальный анализ дивана со стороны ученых с мировым именем и вынесения объективной оценки. К числу тюркских стихов Низами профессор относит, например, вот этот стих:

Ey gözüm, mən ölmədən ağlamağamı başladın?
Güş edib tapdın yenə, çağlağamı başladın?

Başladün fəryadə salmağa bəni sən ey sənəm,
Hamısın qıldın tamam aldatmağamı başladın?

Sən ki, vüslət yaylığıyla silmədin qanlı yaşım,
Hicr oduyla cigərim dağlamağamı başladın?

Hər gecə ötən kimi, yar işığın yandırıram,
Əlinə daş alıban daşlamağamı başladın?

Ey Nizami, hüsnünü yarın tamaşa qılmağa,
Şəhrə girdin girmədin, ağlamağamı başladın?

Мы не будем делать никаких выводов. Вынесение решения мы оставим на Ваш суд. Но хотим напомнить, что история знает того же Амира Хосрова Дехлеви, тюрка по происхождению, который жил в Индии и писал на фарси. От этого он не стал персом. В заключении, хотелось бы процитировать Расулзаде из его книги "Азербайджанский поэт Низами" со ссылкой на саму книгу:

«...кто смеет сказать “он не тюрк” поэту, который называет а) красивого и великого - тюрком, б) красоту и величие - тюркизмом, в) красивое и великое слово - тюркским, г) страну красоты и величия - Туркестаном. В эпоху, когда жил Низами, язык, как таковой, не имел значения, с точки зрения же чувств, души, патриотических аргументов, доказывающих тюркское происхождение, поэта, не одно, а тысячи».