В
1953 году, когда Сталин умер и вместе с ним ушла целая кровавая эпоха, его
бывших сподвижников постигла незавидная участь. Те кто стояли у истоков
массовых репрессий 1937—1938 гг. вдруг сами оказались на пороге расстрела.
Среди них — Лаврентий Берия, один из ответственных за террор 1938 года и
правая рука Сталина.
Довольно
интересно, что карьера этого злодея начинается в Баку, и именно бакинская
деятельность, о которой мы поговорим, стала одним из обвинений, приведших к
расстрелу Берии. Сюда в 1915 году и прибыл 16-летний Берия, выходец из довольно
бедной семьи из Западной Грузии, однако, в отличие от Сталина, который в
предыдущем десятилетии также был в Баку, Лаврентий прибыл в промышленную
столицу Южного Кавказа отнюдь не с революционными целями. Лаврентий Берия был
далек от всяких идеологий и приехал учиться в Бакинское техническое училище (на
основе которого в 1920 году появился знаменитый АзИИ, ныне Азербайджанский
государственный университет нефти и промышленности), где надеялся получить
образование техника-строителя — довольно высокооплачиваемого и престижного
специалиста. В целом, несмотря на довольно сомнительные рассказы Берии на
допросах 1953 года о своей дореволюционной большевистской деятельности, Берия
никогда не был идейным большевиком. Как и Мир Джафар Багиров, он был
прагматиком и присоединился к большевикам только после установления советской
власти.
В
Бакинском техническом училище Берия достиг больших успехов, уже после первого
курса работал в конторе Нобелей по специальности, а после второго курса, летом
1917 года, уехал в Одессу, затем в Румынию на практику, а по возвращении из
Румынии в январе 1918 года устроился работать техническим работником в
секретариат Бакинского Совета. В целом, из его жизни в 1917 году можно прийти к
выводу, что, несмотря на то, что в те месяцы вершилась история, Берия никакой
политической деятельностью не занимался — та же его поездку в Восточную Европу
летом 1917 года произошла, когда Баку погрузился в пучину революции и
политической борьбы. Авторы биографической монографии про Берию Лурье и Маляров
считают, что он выживал, не хотел рисковать и выбирать стороны. Авторы
сравнивают Берию со знаменитым аббатом Сиейесом — практически единственным
политиком, пережившим всю Великую Французскую революцию от начала до конца,
несмотря на несколько волн политических казней и террора.
Как
Сиейес переживал политические изменения, так и Берии предстояла встретить
очередную смену власти — в сентябре 1918 года Кавказская исламская армия
освобождает Баку. По словам Берии, в первое время турецкой оккупации он работал
в Белом городе на заводе "Каспийское товарищество" конторщиком, также
он продолжил обучение в Бакинском техническом училище и окончивает его в 1919
году. Деятельность Берии в период независимого Азербайджана наиболее интересна.
Она покрыта тайнами, и именно она была использована в качестве обвинения против
Берии в 1953 году и не в последнюю очередь стала причиной его расстрела.
Осенью
1919 года Лаврентий Берия устраивается в азербайджанскую контрразведку, согласно
утверждению Берии во время следствия в 1953 году — по заданию большевиков.
Азербайджанская контрразведка, как ни странно, действительно была фактически в
руках большевиков. Например, в ней состояли видные большевики Ашум Алиев и Мир
Фаттах Мусеви, последний даже был заместителем начальника контрразведки. Тем не
менее, поверженному своими политическими оппонентами Берии, которому в 1953
году грозил расстрел, еще надо было доказать, что он действительно работал на
большевиков в качестве двойного агента, а не на мусаватистское правительство.
Против Берии свидетельствовали многочисленные утверждения рядовых участников
подпольной большевисткой борьбы того периода о том, что Берия участвовал в
облавах на большевиков, что говорит либо о том, что он лишь переигривал в игре
в двойного агента, либо действительно просто подстраивался под среду и даже не
думал о поддержке большевиков, а его показания были ложью. Деятельность
Лаврентия прекрасно характеризуют воспоминания начальника азербайджанской
контрразведки Наги-бека Шейхзаманлы. Был пойман молодой русский парень,
признававшийся в симпатиях к большевикам своей матери. Наги-бек решил, что
парень не представляет никакой угрозы и его можно отпустить, что вызвало
протесты Берии. Согласно воспоминаниям Наги-бека, он обратился к нему с такими
словами:
— Вы
очень мягкосердечны. Как можно отпускать врага? Его нужно расстрелять.
—
Послушай, но он же ребенок.
— Это
не важно. Он — большевик.
—
Лаврентий, я слышал, как ты говоришь друзьям, что мечтаешь уехать в Америку и
стать гангстером... Наша работа — не гангстерство. Нам нельзя убивать людей...
С
позицией Наги-бека Шейхзаманлы можно соглашаться, можно не соглашаться, но его
рассказ интересно раскрывает Берию как человека. В любом случае, даже если
Берия был действительно сторонником большевиков и лишь переусердствовал в игре
в двойного агента, он следователей во время допроса в 1953 году явно не убедил.
Ни один высокопоставленный большевик, который, согласно показаниям Берии,
координировал его работу, будь то гумметист Мирза Давуд Гусейнов или
председатель бакинской ячейки большевиков Виктор Нанейшвили свидетельствовать о
том, что Берия действительно был двойным агентом большевиков не мог. Более
того, практически все бакинские большевики старой школы, которые могли знать о
работе Берии в азербайджанской контрразведки, не могли помочь Берии по одной
простой причине — все они были расстреляны в 1938 году. Можно сказать, тогда, в
1938 году, Берия расстрелял и самого себя. Он был признан виновным в работе на
мусаватистскую контрразведку и в остальных обвинениях и расстрелян. Можно
сказать, круг замкнулся. Те, кто в 1920 году поддержал советскую власть, стали
ее жертвами, а Берия, который их расстрелял, как следствие, сам был расстрелян.
Логическим
завершением данной статьи был бы расстрел Берии, но стоит пару слов сказать о
другом. Берия в начале 1920 года по какой-то причине покинул азербайджанскую
контрразведку — согласно Наги-беку Шейхзаманлы, бесследно исчез. После
советизации он вернулся туда, правда это уже была не контрразведка
мусаватистского правительства, а ЧК, и на этот раз Берия был не простым
агентом, а заместителем председателя ЧК Мир Джафара Багирова. Мир Джафар
Багиров — тема для отдельной статьи. Его имя часто мелькало еще до его поднятия
до вершин власти в Азербайджане, будь то в связи с Мартовским геноцидом, в
связи расстрелом астраханских повстанцев, он же возглавил один из кавалерийских
полков во время оккупации Азербайджана. Он и Берия были в чем-то похожи друг на
друга. Как уже упоминалось, оба поддержали советскую власть только после ее
победы, оба были прагматиками и еще до начала политической карьеры отличившихся
неким подобием садизма. Они были единственными руководителями союзных
республик, которые не были расстреляны во время террора 1938 года, в
организации которого сыграли большую роль; оба пробыли на вершинах власти еще
15 лет и оба были расстреляны после смерти Сталина. Недаром, Дмитрий Фурман
называл Мир Джафара Багирова "азербайджанским Берией". Азербайджан
тех лет был удивительным местом в плане переплетении судеб, и сегодня мы лишь
попытались ознакомить вас с становлением в Азербайджане человека, который был
одним из тех, кто в дальнейшем породит в этой стране катострофу.
